«Сегодня я стала свидетелем настоящей любви. Не той любви, которую испытывают молодые люди, ведомые страстью и бурлящими гормонами. И не той, что чувствуют только что поженившиеся люди, давшие клятву жить в вечной любви и преданности, пока смерть не разлучит их.
В нашем мире, где обеты потеряли свою ценность и святость, сегодня я увидела редкость, которую можно сравнить с дорогим бриллиантом в изысканной оправе. Сегодня я увидела мужчину, сломленного горем человека, он стоял рядом со своим самым ценным владением. Это было воплощением подлинной любви.
Когда он вошёл в комнату, его шаги были неловкими, но полными решимости, а глаза безотрывно смотрели в центр комнаты, к которому он направлялся. Рядом с двумя лампами стоял стальной серый гроб. Одна половина крышки была открыта, на второй лежали красивые яркие цветы, украшенные лентами, с надписью «любимой жене» и «любимой матери».
Подойдя к гробу, он тотчас наклонился и поцеловал её накрашенные губы, пока его хрупкое тело дрожало, пытаясь удержаться в вертикальном положении.
Затем он очень нежно прошептал ей всего несколько слов. Конечно, он произносил эти слова бесчисленное количество раз, но в тот день он говорил их ей в последний раз.
«Я знаю, ты меня не слышишь», — прошептал он. «Но… я люблю тебя». После этого из его глаз потекли слезы.
Прощание членов семьи планировалось только через час или около того, однако он пришёл пораньше. Ему не хотелось терять эти последние несколько часов. Она была с ним на протяжении 60 лет, но это казалось ему недостаточным. Совсем недостаточным.
Затем он придвинул к себе стул и сел на него. Рядом с гробом он просидел почти час, держа трость правой рукой, а покойную супругу левой. Он потёр её руки и похлопал их своими ладонями. Обычно так он успокаивал её, но в тот день он утешал себя.
Кажется, его совсем не беспокоило то, что её кожа была холодной, а тело твёрдым и неподвижным; его не волновало то, что она не отвечала на слова, которые он шептал ей. Как ни странно, но всё выглядело совершенно нормально, за исключением большого количества цветов и небольших подарков, присланных сочувствующими друзьями.
Когда постепенно начали собираться члены семьи, он продолжал сидеть, держа её за руку, временами поглаживая её волосы.
«Она отлично выглядит, правда?» — спросил он, когда подошли их дети. Все согласились. И все плакали.
Почти пять часов он оставался рядом со своей умершей женой, до тех пор, пока его полностью измотанное тело и разум не потребовали передышку.
Этот человек, этот преданный мужчина, проявил большее благоволение в минуты скорби и печали, чем многие в благополучные времена. Я испытала сильные эмоции, наблюдая за этой невероятной преданностью. Ещё никогда я не видела человека, настолько сломленного смертью любимого человека. Пока я смотрела на него, я всё думала о том, как он будет жить завтра и послезавтра, и послепослезавтра? Сегодня для него, вероятно, было только начало трудного пути.
А пока она всё ещё здесь, лежит рядом с ним, до неё можно дотронуться, и можно поцеловать её губы. Но завтра, после того, как её тело окажется глубоко под землёй, он вернётся в свой дом, и что тогда? Её вещи всё ещё будут лежать на своих местах, на подушках будет слышен её запах, в вазе будет лежать написанный её рукой список продуктов и стул по-прежнему будет ждать свою хозяйку. Но кровать будет уже пуста. Как спать одному после 59 лет сна рядом с любимым человеком? Я не могу себе представить, как со всем этим можно продолжать спокойно жить.
Сегодня я стала свидетелем настоящей любви. И я снова увижу её завтра, когда в конце истории будет поставлена точка, и в пустой комнате погаснет свет.
История Бобби и его любви, длинною в 59 лет».